(Похоже на личное письмо Акейрона.)
(Неизвестно, почему оно так неаккуратно вскрыто.)
Уважаемому Акейрону
Как приятно видеть вас! Меня зовут Ласо, я - хозяин таверны Бибарус.
Не знаю, слышали ли вы о нашей таверне или обо мне. Надеюсь, что да, и вы не будете слишком удивлены, получив это письмо.
Позвольте объяснить, зачем я пишу вам.
Заранее прошу прощения за беспокойство.
В нашей таверне собирается множество даэвов. Волей-неволей я оказываюсь в курсе всех новостей.
И одна из таких новостей привлекла мое внимание.
Речь идет о Юфитинее, исчезнувшем члене командования Копья Сиэли. А еще мне известно о ваших исследованиях.
Юфитинея... Она сможет помочь вам отобрать у Тиамат реликвию Сиэли.
Я руководствуюсь тем, что знаю. Она действительно обладает силой, глубины которой измерить невозможно.
Так вот... Могу ли я попросить вас отыскать ее?
О, не поймите меня неправильно. Я не говорю о помощи восстанию юнов.
Вы ведь наверняка не знаете всех подробностей истории Юфитинеи. Это совершенно удивительная история.
И это не сарказм.
Пожалуй, это будет длинное письмо, но если вы прочтете его до конца, то не пожалеете.
Хм... Хм... Честно говоря, мне сложно сказать, зачем я это пишу... Но все равно, постараюсь объяснить, почему ее стоит отыскать.
Вокруг Юфитинеи есть некая завеса тайны, совсем как у Каруна. Никто не знает, откуда она родом и где жила ребенком.
Некоторые полагают, что она уже жила еще до начала Тысячелетней войны и стала даэвом в эпоху Элизии.
Не знаю, правда ли это. Мне же удалось познакомиться с ней до строительства Камара. С момента появления Каруна тогда прошло не так много времени.
Я в то время работал снабженцем армии, а она была послушницей в храме Сиэли. Уже тогда она была одной из самых преданных своему делу целительницей.
Мы впервые заговорили с ней, когда я доставлял припасы для жрецов.
Она была прекрасна. Чудесная женщина, любившая детей и цветы с капельками росы.
Я не мог в нее не влюбиться - и каждый день искал возможность встретиться с ней и услышать ее голос.
Конечно, любовь послушницам непозволительна, но наши отношения до этого так и не дошли. Мы стали с ней хорошими друзьями.
Мы говорили с ней о многом.
Я мечтал о собственной таверне, а она хотела в будущем стать жрицей и исцелять больных.
Просто говорить с ней уже было счастьем - но однажды она исчезла.
Я страшно волновался за нее и расспрашивал всех знакомых. Мне рассказали, что она получила благословение Сиэли, что плывет по течению эфира.
Я не знал, как в этом можно удостовериться. О том, что до Юфитинеи снизошла сама Сиэль, говорили только шепотом.
Через некоторое время она вернулась. В броне и с оружием - она казалась незнакомкой.
Жрецы говорили, что ее сила теперь дает ей гораздо больше возможностей, и поэтому она покидает храм и отправляется на передовую вместе с Каруном.
Что могло быть важнее в те годы для юнов, чем возвращение Сарфана, из которого они были изгнаны?
Все это было довольно наивно, но многие в это искренне верили...
Пусть Карун и обладал огромной мощью, он не мог в одиночку одолеть всех и каждого балаура.
И из всех тех, кто сражался рядом с Каруном, Юфитинея сразу показала себя настоящей героиней. Способная противостоять темной магии балауров, она одерживала бесчисленные победы.
Ее сила была так велика, что день за днем она поднималась все выше и выше.
В конце концов без нее не обходился почти ни один бой в Сарфане.
Мне хотелось встретиться с ней, но я не мог. Я едва ли знал, где она находилась в то или иное время, но даже не в этом дело.
Ее просто уже не было!
Карун и Копье Сиэли превратили нежную и чуткую девушку в кровожадную и беспощадную машину для убийств!
Это так ужасно!.. Это так ужасно!..
Ох... Мне сложно справиться с эмоциями.
Пока она участвовала в очередной важной битве, я вел дела с Сенатом.
Насколько я помню, начало восстановления Камара ознаменовалось огромным количеством жертв.
Построенный храм был переполнен больными. Среди них были не только даэвы, получившие ранения в бою, но и обычные люди.
Жрецов было слишком мало, чтобы ухаживать за всеми, и ситуация становилась все более сложной.
Да. Доходило до того, что даже даэвы с серьезными увечьями могли только наблюдать за тем, как разрушается их тело.
Некоторые выживали, хотя и становились немощными инвалидами - но в те времена ничего другого они ждать не могли. А люди могли лишь лежать и надеяться на помощь жрецов.
Юфитинея поклялась сделать все, чтобы помощь этим бедным людям.
Ах! Никогда более мне не приходилось видеть столь прекрасной жертвы, как жертва Сиэли.
Я поприветствовал ее от всего сердца. Я выполнил свой долг.
И вот однажды, узнав, что она прибыла в храм, я отправился туда, чтобы увидеть ее.
Я не знал, что я ей скажу, но сама мысль о том, что я снова увижу ее прекрасную улыбку, заставляла сердце трепетать.
М-м... Она плакала. чудесную улыбку стерла с лица усталость от битв, взамен наполнив ее глаза слезами.
Она горько плакала.
И знаете, почему?
Потому что большинство людей умирали из-за того, что не получили вовремя лечение!
Потому что обещавший помощь Сенат направил большинство жрецов на фронт!
Она верила каждому их слов... А правда оказалась такой чудовищной...
Мы всегда ужасаемся войне и ее проявлениям, но для нее это значило больше - для нее все это было последствиями необдуманных, безответственных действий.
Юфитинея бросилась ко мне в объятия и заплакала еще горше. Она говорила, что это ужасно и непростительно. Что она больше этого не потерпит...
Я не знал, как ее успокоить.
Она говорила о том, что ее будущее не связано с будущим народа юнов, и она прямо об этом скажет Каруну, а после она скроется там, где ее никто не найдет.
Карун не потерпел бы такого отношения от своих подчиненных и отпустил бы ее.
Но это было не в ее духе. Осознавая ту угрозу, которой противостоят юны, она подготовила условия для того, чтобы ее нашли - и только после этого исчезла.
Вдруг понадобиться ее помощь снова...
Да, сложно справиться с гневом, кипящим внутри.
Я искренне не хочу, чтобы ее отдых был прерван.
Но в то же время я понимаю, что без ее силы мы не сможем справиться с Тиамат.
Ох...
Она рассказала, что если над юнами нависнет смертельная угроза, то ее можно будет найти с помощью двух подсказок, оставленных ею в подземной мастерской Дбарима.
Я не могу выдать ее местонахождение Сенату лично.
В начале письма я упоминал про то, что прошу найти ее - вот об этом шла речь.
Я не знаю, кому еще я мог бы рассказать о ней.
И я не знаю, правильно ли я поступаю.
Но я хочу попросить вас отыскать ее, и без уведомления Сената.
Я жалею и свою возлюбленную, которой многое пришлось вынести, но мне небезразлична и судьба юнов - и мне больно выбирать между ними.
Простите, что свою просьбу я выразил только в конце этого огромного письма.
Если вы окажетесь в наших местах, заходите в мою таверну.
Угоститесь приятными напитками, отметьте какой-нибудь праздник.
Еще раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас этим письмом.
В стельку пьяный Ласо Дрим